упражнение

более общее утверждение менее содержательно;
более частное утверждение более содержательно;
более частное утверждение более бесполезно, потому что из него менее что-то следует...

---

Ляпалиссиада

Я люблю отыскивать адекватное значение некоторые явлений, в которых могу выделить некие особенности доселе не очевидные. И очень не люблю, когда определенное очень специальное слово употребляют неуместно. Очень хорошо по этому поводу сказал Фейнман: «"Индивидуальный член социального сообщества нередко получает информацию по визуальным, символьным каналам". Повертел я это предложение так и сяк, и, наконец, перевел его на нормальный язык. Знаете, что оно означало? "Люди читают"». Очень часто плохие научные тексты таким грешат, однако иногда бывает наоборот, о чем-то говорится излишне упрощенно. Бывает так, что я, смотря украинские новостные каналы, особенно выступления провластных политиков, замечаю, что эти ораторы прибегают к одному нехитрому приему. Для того, чтобы создать ощущение логичности своих утверждений, они вставляют в свои обороты слова и целые фразы, которые особого смысла не добавляют, зато очень удлиняют время выступления. Вот он сначала сказал, каким правильным курсом идем, товарищи, потом он уточнил про святую революцию, про, про, про, про... а мысли по-прежнему нет. То есть понятно, за кого он, понятно против кого он, а что хотел сказать непонятно. И при отсутствии содержания речи ему остается только забивать эфир какими-то фразами с уникальностью в полпроцента. Вот что это? Как назвать? Демагогия? Неееет. Вот я нашел адекватное значение: Ляпалиссиада. Один из видов речевой избыточности, утверждение заведомо очевидных фактов. Правда опять получается неточность. Эти факты являются очевидными только для говорящего, но фишка еще и в том, что слушающий прекрасно понимает, что для говорящего эти факты очевидны, но сам не соглашается с очевидностью этих фактов. А еще может быть допущение, что говорящий так же понимает, что слушатель понимает... Ну и так далее.

@темы: патриоты с подворотами

---

Немного грязного белья из мира исторической науки

Из форума Хисторика historica.ru/index.php?showtopic=11505&hl=%EB%F...


Ursus1987
QUOTE(Pullo @ May 1 2014, 01:10)
Топ-100 самых цитируемых историков России по данным Ринц.
dissertation-info.ru/index.php/-100...8-00-54-0...
Из чистых антиковедов только Суриков и Фролов. И я не понял, а где римляне-то? smile.gif

Уже и Суриков, и Фролов из рейтинга выпали. Чистых античников вообще не осталось, что ожидаемо. Есть только историк философии Столяров, пишущий по стоицизму, и Уколова, изучающая период перехода от античности к средневековью. Кстати, к вопросу об объективности этого замечательного индекса цитируемости. У Уколовой из 1613 ссылок 1200 - на книгу А. Тойнби "Постижение истории", к которой она написала вступит. статью. У Столярова большинство ссылок - на переводы источников (Канта и фрагментов стоиков). Иногда ещё ссылаются на их монографии. На статьи ссылок вообще почти нет. При этом никакой разницы в рейтинге не делается, ссылка на оригинальную статью и монографию, ссылка на перевод источника, ссылка на отредактированную чужую книгу ценятся одинаково. В общем, не поучаствуй В.И. Уколова в издании Тойнби, в рейтинг она бы не попала, независимо от своих немалых научных заслуг. Отсюда можно сделать вывод, что, исходя из конъюнктурных соображений, античникам статьи писать вообще не выгодно. Лучше переводить и редактировать популярные книги, желательно, для широкой аудитории, и издавать источники. В крайнем случае - писать краткие статьи в словари и энциклопедии. И будут у вас высокий индекс Хирша и прочие плюшки

aeg Так ведь поздно уже, ниша занята. Я как раз этим и занимаюсь, перевожу источники и пишу биографии. Но индекса цитируемости на этом не заработаешь, это не орисс

Ursus1987 Надо, конечно, чтобы переводы тоже в РИНЦе регистрировались, как же без этого Вообще, все эти "индексы", по большому счёту, подталкивают людей заниматься заезженными сюжетами и популярными темами: ведь чем больше народу об этом пишет, тем больше шансов, что на тебя сошлются. Ну, либо надо в ВУЗе создавать целую "бригаду" работающих по близким темам и ссылаться друг на друга. Сейчас так некоторые, кстати, и поступают.

aeg Это уже как на форуме, где за сообщения плюсики ставят.
Регистрируют самого себя под сотней ников и сами себе сто плюсиков ставят, повышают карму.
Индекс цитируемости это и есть карма

---

Как сказать?

По поводу оскорблений, заметил, что в истории часто бывает так, что презрительное выражение к каким-то людям через некоторое время приобретает положительный оттенок внутри этой же группы людей. Так, например, во Франции санкюлоты - так презрительно называли представителей третьего сословия "длинноштанников", в то время как аристократы носили короткие штаны кюлоты. После революции они уже с гордостью себя так называли. Такие же "виги" (погонщики кобыл) в Британии и "гёзы" (нищие) в Нидерландах. Занятно, что "нищие" гёзы вовсе не были бедными, просто не вешали на себя кучу украшений, как было принято в среди аристократии, поэтому тут термин очень хорошо работает в обратную сторону. В современной ситуации такие тенденции тоже присутствуют, хотя не рискну утверждать пока это не завершится.
Вот было бы неплохо как-нибудь назвать этот феномен. С латынью не очень - придётся фантазировать.

---

Принимаю оскорбления

С тех пор как я уехал из России, с тех пор как стал смотреть на свою страну глазами других, с тех пор как правительство РФ сделало то, что сделало, у меня как-то изменилось восприятие патриотизма по отношению к своей родине и по отношению к этому понятию вообще. Здесь на Украине моя критика своей страны воспринималась одобрительно, но навязывание украинского патриотизма в обществе, в таком виде каков он сейчас есть, у меня вызывало такое же отвращение. Но всё же, думал я, нельзя же так совсем отрываться. Не затрагивая, те аспекты, которые всегда работают, типа великий и могучий язык, достижения России в литературе, науке, спорте, (к которым лично я в большинстве случаев отношения не имею), можно ли найти нечто такое, что меня по-прежнему объединяло со своими соотечественниками, на каком-то уровне сопереживания, не доступному другим? И вот в 2014 году этот общий нерв был найден. Тогда моих сограждан очень часто оскорбляли за мнение (не оправдываю при этом обратные случаи) или просто за принадлежность к этносу: москаль, кацап, ватник… ну и далее по списку. Меня на Украине москалём назвал только один человек, как он считал добродушно. Но через некоторое время, в некоторых кругах я мог сказать «называйте меня москалём». Мне доказывали, что я не такой, что не поддерживаю Путина… Причём тут Путин? Что с того, что я ПОКА не сказал, то что вам неприятно? Нет, уж лучше я приму оскорбление за возможность говорить, что хочу. Но кроме того я понял, что вот сейчас я разделяю судьбу своего народа в какой-то степени. Это не значит, что я соглашаюсь с оскорблением, это значит, что если ты на целый народ навесил ярлык (опять же не важно какой), то придется тебе сказать то же самое о друзьях или родных, если им не посчастливилось с генами, иначе ты лицемерная сволочь.

---

Кто главный?

Я тут думал об образовании, о том, кто же является заказчиком образовательной услуги и мои выводы, так получилось, вышли за пределы этого предмета. Первоначальный вопрос простой: кто главный? Вариант первый - тот, кого учат, т.е. ребенок. Это было бы на самом деле лучше всего, если бы было так. Ну, может, не лучше, но логичней. Проблема банальна - ребенок не дееспособный и не может представлять, что ему на самом деле нужно от образования. Вообще для того, чтобы ребенок ответил на этот вопрос, ему нужно выйти за пределы школьной программы, а это делает, может быть, один из десятка тысяч. Остается два субъекта - или родители, или государство. Можно сказать, что родители, с одной стороны являются законными представителями детей, поэтому могут решать за них, кем быть. Но это решение слишком лично на самом деле, чтобы доверить эту функцию родителям, если конечно речь идет о настоящем образовании, а не наследовании семейного дела. С другой стороны, родители, как граждане, являются налогоплательщиками и вот тут, казалось бы можно ставить точку. Вот тут, можно было бы сказать, что государство, зомбируя детей под видом образования, поступает не только бесчестно, но и совершает умышленное преступление в виде нецелевого использования средств. Но не думаю, что всё так просто. Ведь если подумать, граждане, которые голосуют, они же соглашаются с политической программой тех, кого выбирают. Значит государство может и должно действовать с позиции своей политики. Да и вообще крайне наивная позиция о том, что если платишь, то и решения принимаешь. С точки зрения ряда социологов, налоги - это не оплата услуг, это дань. Причем, если этот порядок уничтожить, если убрать главного бандита, то ему неизбежно должны прийти на смену более мелкие бандиты, которые отличаются меньшей предсказуемостью. Но даже если рассматривать налоги как оплату услуг, то какие способы у граждан контролировать условия договора? Их всего два. Это выборы и референдум. Но ведь кандидат на выборах не дает обязательства придерживаться программы. Ведь гражданин не может сказать через год после выборов, что он передумал. Да и вообще, выбор кого-бы то ни было не дает возможности законодательной или какой-нибудь другой инициативы. В древнем Риме отдельный гражданин мог хотя бы вызвать в суд политика и то бывшего, чтобы лично потребовать у него ответа. Сейчас о таком речи быть не может. Референдум позволяет решать некоторые вопросы, но никто из отдельных граждан не может инициировать референдум. Получается, что единственный способ проявить какую либо политическую инициативу, это прямой бунт, но тогда человек из гражданина становится политиком. И он уже не налогоплательщик вовсе, а боец, который берет своё, а может быть даже больше чем своё. Получается, когда политики провластные и оппозиционные втирают, что мы - налогоплательщики должны решать что-то, получается это самая циничная, самая грубая, самая пошлая лесть, которую придумали со времен Французской революции. О чём думаю я, когда вижу всё это с позиции образования? Кажется, кто-то забыл учителя, без кого образования невозможно. Может ли он быть главным? Может ли он решать, что нужно ребенку, родителю и государству? Да, я считаю, что принципиально такая возможность есть. Уже сегодня приводил в пример Сократа, но эту фразу я повторяю уже лет пять: у Сократа не было министерства образования, но всё равно он лучший учитель своего времени.

---

Кризис

Заметил катастрофическую для себя тенденцию. Мне почти не интересно новое знание. Вот, например, что-то делал на кухне и включал что-то посмотреть из образовательного научпопа. Но тут замечаю ситуацию, когда интересная инфа, совершенно точно интересная, профессионально сделанная инфа, как-то странно воспринимается. Я понимаю, что получаю нечто такое, что стремился получить долгое время. Ну в количественном плане, разумеется. Может быть дело в качестве? Может быть надо сужать рамки? Ну вот есть мой диссер. Я убежден, что он уже написан по сути, поскольку главные логические цепочки выстроены, материала достаточно и имея свободных пару месяцев можно было бы завершить его хотя бы до уровня предзащиты. Я долго уже его пишу. Слишком долго, чтобы отказать моим знакомым шуткануть на тему того, что я мог говорить так же лет пять назад. Но все же разница есть. Я уже читаю лекции на свою тему, я вижу, что они интересуют людей и мне есть что сказать еще более интересного. Но не говорю, поскольку эти данные еще не опубликованы. Можно, конечно возразить, что интересно еще не значит научно. Да, но я точно знаю, что мысль у меня есть, а любую нормальную мысль можно привести к научности. А тут парадокс. Мне совсем не интересен новый эмпирический материал даже по моей теме. Я вижу: "Да, это новые данные, но типология совершенно повторяется, я их включу только для объема материала". По сути они мне не интересны. После 5 курса я как-то запоем читал русскую классику XIX века и до сих пор уверен, что ничего лучше (не вообще лучше, а лично для меня лучше) быть не может. И я прочитал несколько десятков килограммов этой литературы, но потом перестал. Многое еще осталось, многое еще не прочитано. Стыдно сказать, что из Тургенева я знаю только "Дворянское гнездо" и "Рудина", из Достоевского только "Преступление и наказание" и "Братья Карамазовы", из Толстого всего лишь "Войну и мир". Это я еще молчу про поэзию. Её у меня в душе нет как класса, за исключением "Онегина". Но не идет больше русская классика. Не идет научная работа. Недавно подсел на антрополога Дробышевского, ну и что теперь? Могу провести один-два офигеннейших урока истории в школе (больше по программе не положено на эту тему) и могу аргументировано отвечать противникам эволюции. Нет, это классно, быть профессионалом, но сейчас не радует. Что радует? Некоторые интересные наблюдения, на основе которых можно ааатличные диссертации написать, но я их бесплатно раздаю своим ученикам для школьных конференций. Еще радуют некие формы мышления как такового, которые удается понять. Я понимаю, что тот же Сократ не знал, что такое атом, ген, гравитация, но знал что-то такое, что мне сейчас нужно как воздух и отсутствие этого "нечто" причиняет почти физические страдания и делает очень раздражительным к почти любой эмпирической информации. Что за этим стоит? Я, кажется, на личном опыте убеждаюсь в справедливости фразы Хайдеггера "наука познаёт мир наивно и в черне".

---

Пишет  L.C.Felix:

27.12.2017 в 00:55

SCIPI0, но Верный, что интересно, действительно воплощение виртус. Просто как-то творчески они с Суллой развили сие понятие... Да, Сулла был прав, я думаю, на тот момент он сделал лучшее.

URL комментария

---

Сиропный фєйспєлм

Я очень хорошо помню, что уже в 1-2 классе у меня был развитый скилл фейспэлмить относительно себя самого, что зачастую не всегда обнаруживается у взрослых особей. Вот один пример. На каком-то уроке, уже не помню каком, учительница перечисляла разные продукты. И среди прочих был упомянут сироп. У меня тут же в голове всплыло домашнее чудо: при нашей относительно скромной жизни, маме удавалось баловать нас, и вот на днях она купила офигеннийший сироп. Он был такой вкусный, что глаза сами закрывались после его вкушения, язык сам причмокивал от удовольствия и вообще это было самым настоящим детским счастьем. Он был в такой красивой граненной бутылочке, такого рубинового цвета, густой и приятный на вид и я мог как сомелье рассматривать его сквозь свет, но всякому счастью всегда приходит конец (тогда я это правда не так хорошо осознавал). Сироп кончился, а вкус его еще долго меня преследовал. Я сокрушался, что больше такой красоты не появлялось у нас на столе. И вот несравненная Элла Михайловна перечисляет всякие скучные вещи типа картошки, апельсинов и тут... сироп! И картинка еще такая была - как надо. Граненная бутылочка, красноватая жидкость. Это был он. Я это знал. И мне тут же искренно и по-детски захотелось поделится своими переживаниями. Шёл урок, мы учили еду, а я поднял руку, как будто хочу что-то ответить, чтобы получить оценку, а на самом деле: "А у нас такой сироп только что КОНЧИЛСЯ!". И как только я сказал последнее слово, как только выражение лица Эллы Михайловны из заинтересованного сменилось каким-то другим, я понял. Это не интересно вообще никому. Все мои восторги и переживания. И правильно, что не интересно. И зачем, зачем я это только что сказал? Ладно бы прихвастнул, что я такой сироп каждый день по бутылке потребляю, но ведь КОНЧИЛСЯ!

@темы: cказка на ночь – shit happens

---

Детство

Хотя я рано полюбил чтение, один из жанров детской литературы я не переваривал. Это воспоминания неких литераторов о своем детстве. Конечно, я тогда не знал авторов и вообще понятие "автор" для меня тогда казалось лишним. Было понятно зачем на обложке печатать название, но не понятно, зачем там какая-то левая фамилия. Уже сейчас я понимаю, что в школе про детство рассказывал Горький и, возможно, Толстой. Ну и еще художественные персонажи типа чеховского Ваньки. Вроде как для меня эти персонажи слились в один и вызывали в основном жалость и презрение. Когда детей били или не давали есть, я сочувствовал им, и, пожалуй, это была самая благосклонная реакция на эти тексты. А в остальном их жизнь сильно отличалась от моей и поэтому была непонятна и скучна. Собсна к чему я всё это? Заметил как удивительно много в памяти всплывает интересных детских событий, которые сразу куда-то пропадают. Вот сейчас не могу вспомнить ничего интересного, хотя сегодня какой-то эпизод вслух рассказывал. Непорядок. Вряд ли кому-то это будет интересно, но это моя рефлексия, которая мне постоянно что-то должна.

@темы: cказка на ночь – shit happens

---

Моя депрессия

Почему зачастую близкие люди не могут помочь, или не могут понять депрессию? Почему так нужна бывает помощь, но когда она приходит очень часто вызывает раздражение? Долго не мог понять. Когда мне очень плохо, мне не нужно решить бытовую проблему, мне нужна рефлексия.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Текст и культура

Пипец, как хочется думать. Но сегодня с дочей один-на-один. Плохой я отец. Вместо того, чтобы играть с ребенком, я стремлюсь сдвинуть свою мысль с мертвой точки, которая находится там уже пару месяцев. Это ужас как бесит. Несчастное дитё не заслужило к себе такого отношения. Вот разве что сохраню сейчас банальность, но хотя бы банальность хорошо структурированную, чтобы потом выхватить из нее, то что мне нужно.

Текст в культурологическом ракурсе — это речевое (или шире: знаковое) образование, которое имеет внеситуативную ценность. Высказывания же, значимые лишь на протяжении короткого промежутка времени и только в данном месте, текстами в глазах культурологов не являются. К примеру, записка, оставленная матерью дочери, где говорится о том, что следует взять из холодильника на завтрак, что купить и приготовить, будучи полноценным текстом для лингвиста, таковым для культуролога не оказывается.

www.textologia.ru/literature/teoria-literatury/...

---

О справедливости и животном мире

Обычному человеку не стоит надеяться на справедливость в мире. Бога нет, значит нет греха, значит никто не будет наказан высшей силой. Закон избирателен, его трудно применить. Причинить неприятности легко, доказать вину преступника трудно. Есть еще совесть, которая может заставить человека раскаяться, но она совершенно не присуща животным и людям, которые не далеко от них ушли. Если собака кого-то укусила, то бессмысленно ее обвинять в том, что она не хочет жить по людским правилам. Но так же бессмысленно надеется на то, что некое животное, которое захочет нагадить под дверью, остановит что-то кроме пинка под зад. Но одно дело собака, другое человек с собачьей моралью. Какие стандарты применять к нему? К людям следует проявлять понимание и гуманизм, даже если они ошиблись. К животным следует проявлять сострадание и ограничивать их возможность причинять вред. Как быть с последними, в том случае если они причинили зло? Если мудак по природе своей мудачьей сделал мне плохо, я не могу рассчитывать, на то, что "боженька покарает", на закон тоже не могу рассчитывать, так получилось. И тогда получается два способа относиться к этому: 1) справедливости нет вообще 2) справедливость определяется лично каждым человеком. В данном случае мне мудаку впервые в жизни захотелось ответить несоразмерно, по принципу "око за зуб, голову за око".

---

Задачка

Вот есть я - обычный человек. У меня есть папа и мама как у обычного человека. У каждого из моих родителей есть пара родителей как у обычных людей. Несложно продолжить этот мыслительный ряд и представить его в виде геометрической прогрессии по формуле An=A1*Q(n-1) где А1=1, Q=2. Вопрос №1: сколько у меня было предков тысячу лет назад? Формальное решение довольно простое. Хотя есть сложность, которая заключается в том, что 1 значение n = 1 поколение. Это неточное число, т.к. средний период деторождения сейчас и тысячу лет назад отличался. Думаю данные в 25 лет будут завышены с учетом того, что по статистике в современной Европе средний возраст рождения первого ребенка 28 лет. Но для некоторой наглядности возьмем завышенный параметр где 1 значение n = 25 лет. Тогда за тысячу лет будет всего 40 поколений, далее легко применяем формулу:

An=A1*Q(n-1)

А40=1*2(40-1)

А40=549 755 813 888

Или примерно 550 млрд. чел. были моими прямыми предками тысячу лет назад. Естественно возникает вопрос №2: Все эти люди должны жить примерно на одном хронологическом срезе, но это невозможно. Тогда куда делись все положенные мне предки, которые с необходимостью должны были быть, чтобы появился я? И вот еще один параметр. По подсчетам нидерландских ученых всего за историю человечества на земле было рождено 107 млрд. человек, что является неточным числом, но все же заслуживающее доверия. А математически точный расчет поколений вызывает полное недоумение.

---

Танкисты

С этими танкистами вообще благодатный материал для исследования. Оказывается количество подбитых танков не является определяющим показателем в присвоение звезды героя. Николай Моисеев (кстати вроде как еще жив - тогда ему 101 год) уничтожил 31 танк, был представлен своим командиром к звезде, а дали только Ленина. Тоже одна из высших наград, но вообще когда давали звезду, то Ленин к ней автоматически в довесок шел, так что иерархия очевидна.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Пустые слова начинаются с "если"

Однажды меня осадили в споре этой фразой и я не знал что ответить. Сейчас, правда, уже не особо помню в точности предмет разговора, но вот только что проговорил внутри себя простую мысль. Меня эта формула поставила в тупик, потому что тогда я не осознал, что тот кто её сказал, предполагал не мысль, а действие. Мысль без "если" невозможна. Это я давно понимал. Но вот забавно, как имеющееся знание, порой годами не удается встроить в реальность.

---

Тысячеликий герой

Потихоньку читаю Кэмпбелла и всё больше убеждаюсь, что вот он – мой главный оппонент. Человек, который утверждает, что мифология есть психология, поставил мне хорошую и интересную задачу (не сам, конечно, а вслед за Юнгом), которая отлично дополняет мою собственную работу. Конечно, сразу следует сделать оговорку, что "герой" Кэмпбелла - это вовсе не герой, который совершает героическое деяние, это, скорей, герой сюжета. Когда в исследовании ставится знак равенства между Одиссеем и Буддой, остаётся констатировать, что единственное что их объединяет – это наличие определенного сюжета (кстати, проблема сюжета, особенно в современной культуре, тоже очень занимательна и тоже перекликается с моей работой – в очередной раз убеждаюсь как все в мире связанно и интересно). В работе автор приходит к выводу о поразительном сходстве сюжетов разной мифологии, и это служит доказательством (вместе с юнговскими исследованиями сновидений), что миф – это изложение психологических проблем древних людей. Это первый момент, который необходимо разобрать. Серьезность вопроса, его небанальность обусловлена проблемой определения реальности. Под реальностью можно признавать исключительно материальный мир и процессы с ним связанные. Человеческая психика намного ближе к реальности чем, например, текст. Текст – факт бытия, но не факт реальности. Я не знаю, является ли миф наивной интерпретацией реальности и попыткой её объяснить (Кемпбелл это отрицает), однако более или менее понятно, что первобытный человек не отличал естественное (реальное) от сверхъестественного. Что это такое сверхъестественное? Это подсознательное, т.е. психическое, т.е. в конечном счёте реальное или текстовое и несуществующее в реальности? Мы можем сказать, что мышление это психический, а значит биологический процесс, но результат мышления – текст, например, в виде абстрактных категорий («благо», «красота», «свобода») к реальности отношения не имеют. Текст может различать, то что мыслится как понятное и то, что непонятно; непонятное может становиться или интересным или пугающим, что в свою очередь вполне соответствует сверхъестественному, которое у Кэмпбела представлено в виде «особенного мира» в котором путешествуют герои. Насколько я (еще правда, не дочитав до конца) успел понять, это «особенное» есть те самые психические переживания, которые и являются объектом исследования. Но это же «особенное», выраженное в тексте, может быть так же текстовым различением понятного и непонятного, культурного и внекультурного, космоса и хаоса, героя и хтонического чудовища и т.д. Еще одна особенность исследования; на мой взгляд основная идея труда является уязвимой именно на уровне верификации идеи, проще говоря, как только автор утверждает о мономифе, о едином сюжете мировой мифологии (или о ее ограниченных вариациях), то тут же можно взять любой миф (шире – любое сюжетное повествование) и проверить его на соответствие заданной структуре. Конечно же, окажется, что сюжетные линии мифа не всегда похожи на предложенный сценарий. Дело в том, что в структуре сюжета Кэмпбелла явно выражено стремление к «хеппи энду», исключения составляют только те «герои», которые сделали что-то неправильное на определенном этапе сюжета. Я склонен соглашаться, что стремление современного кино к «хеппи энду» не случайно, и оно действительно соотносится с кэмпбелловской теорией. Полагаю, что разница в психических переживаниях и разумной мыслительной (а значит текстовой) деятельности заключается в том, что психически человек не может принять свою смертность. Хотя по Фрейду мы знаем, что «танатос» – один из двух побудителей психической деятельности, но, полагаю, что это действие подобно математическому бегу Ахиллеса, который никогда не догонит черепаху. Другими словами, здоровая психика предпочитает не думать о смертности (впрочем, психологи могут оспорить). В отличие от мыслительной деятельности, которая, по-моему является сверх-психикой и которая, в отличие от неё, видит неизбежность смерти. Поэтому когда в мифе выражена идея судьбы, он парадоксально становится ближе к реальности чем психические переживания, которые всячески стараются избегать рефлексировать о смертности (правда совсем избегать не получается, поэтому возникают неврозы). Действительно, в кемпбелловском мономифе мы видим окончание сюжета как «триумфальное возвращение героя в обыденный мир с наградой в руках» и то же самое происходит в современном кино (поэтому там сюжет – высшая ценность). В то же время существует другая часть мифов или текстов, которые куда ближе к героическому действию или героическому поведению. Здесь, напротив, смерть является самым надежным свидетельством героизма, поскольку ставит итог жизненному пути человека, страхует его от негероического поведения после подвига и вообще можно сказать, что героизм начинается с осознания смертности. А как только смерть становится в проблемном поле поведения, то всякая сюжетность теряет свою первостепенность.

---

Одна из проблем типологии героизма

Если у героя в поединке более высокие возможности относительно не-героя, если количество соперников, которые могут бросить ему вызов относительно невелико, только тогда может развиться «текст-шедевр» на основе культуры поединков. Чтобы Ахилл мог сразиться с Гектором этим героям нужны дорогие доспехи, боевые кони, обучение, питание, которое по меркам гомеровского общества стоит эквивалентно царствам, которыми они правят. Тогда возникает особые отношения между врагами, которые чувствуют между собой гораздо больше общего, чем между героем и его низкородным сородичем. Это и есть культура «текста-шедевра», и отношения подобно Ахилл – Гектор еще встречаются в мировой культуре в виде рыцарской дуэли или поединков летчиков-асов в мировых войнах. Но если поединок происходит в общедоступной форме, как, например, в современных восточных единоборствах, где даже самый титулованных чемпион может стать жертвой нападения уличных хулиганов или просто большое количество людей имеют потенциальную возможность оспорить его титул, тогда культуре ничего не остается, кроме как сформировать «текст-кодекс», когда жизнь «по понятиям» становиться более значимым критерием «доблести», чем собственно его бойцовские качества.